Восстание под предводительством Ивана Болотникова (aug 1, 1606 – apr 7, 1607)

Description:

Массовое крестьянское и казаческое движение 1606–1607 гг. антибоярского характера, под предводительством И. И. Болотникова, вызванное введением Борисом Годуновым «урочных лет», политической нестабильностью и последствиями голода.

ЛИЧНОСТЬ БОЛОТНИКОВА

Рать изменников усиливалась и выступала в поле, с Воеводою достойным такого начальства, холопом Князя Телятевского, Иваном Болотниковым. Сей человек, взятый в плен Татарами, проданный в неволю Туркам и выкупленный Немцами в Константинополе, жил несколько времени в Венеции, захотел возвратиться в отечество, услышал в Польше о мнимом Димитрии, предложил ему свои услуги и явился с письмом от него к Князю Шаховскому в Путивле. Внутренно веря или не веря Самозванцу, Болотников воспламенил других любопытными о нем рассказами; имея ум сметливый, некоторые знания воинские и дерзость, сделался главным орудием мятежа, к коему пристали еще двое Князей Мосальских и Михайло Долгорукий.

[…] Tот же Болотников и с тою же смелостию бился в вылазках; презирая смерть, казался и невредимым и неутомимым: три, четыре раза в день нападал на осаждающих, которые одерживали верх единственно превосходством силы и не могли хвалиться действием своих тяжелых стенобитных орудий, стреляя только издали и не метко.
ЧИСЛЕННОСТЬ ВОЙСК БОЛОТНИКОВА

В публикуемом летописце приведена более реальная общая цифра войск Болотникова, участвовавших в походе на Москву,— 30 тыс. человек. В сражении же 2 декабря царскими войсками было пленено 700 человек, а убито 1500 (л. 113 об.). Называя столь незначительное число пленных, летописец оговаривается, что «з достальными во[ры] Ивашко побежал в Калугу. А иные воры, товарыщи Ивашковы, царю вину свою принесли» (лл. 113 об.— 43). Под «иными ворами» автор, очевидно, имел в виду казаков, которые, будучи окружены в Заборье, сдались царю «за крестным целованьем», в дальнейшем ими нарушенным в битве на Пчельне. К этим казакам « относится, скорее всего, цифра пленных, приведенная К. Буссовым. И. Масса пишет о 6 тыс. пленных, взятых под Москвой, большинство которых составляли казаки 15. Между тем из Карамзинского хронографа известно, что с Болотниковым в Калугу отступило более 10 тыс. человек, а остальные «многие же люди с вогненным боем» бежали в Тулу 16. Таким образом, цифры потерь и уцелевших в сражении 2 декабря 1606 г., извлеченные из различных источников, примерно сходятся с общей численностью войск восставших, указанной в летописце. В приведенных же выше данных Английского донесения, К. Буссова и «Казанского сказания» ни о каком, даже весьма отдаленном соответствии, говорить не приходится. Отсюда можно заключить, что в сражении под Москвой Болотников потерял убитыми и пленными треть своей армии, а две трети спаслись бегством в Калугу и Тулу.
РАЗНОГЛАСИЯ СРЕДИ ВОССТАВШИХ

Тогда же в Коломенском стане открылась важная измена. Болотников, называя себя Воеводою Царским, хотел быть главным; но Воеводы, избранные городами, не признавали сей власти, требовали Димитрия от него, от Шаховского: не видали и начинали хладеть в усердии. Ляпунов первый удостоверился в обмане и, стыдясь быть союзником бродяг, холопей, разбойников без всякой государственной, благородной цели, первый явился в столице с повинною (вероятно, вследствие тайных, предварительных сношений с Царем); а за Ляпуновым и все Рязанцы, Сунбулов и другие. Василий простил их и дал Ляпунову сан Думного Дворянина. Скоро и многие иные сподвижники бунта, удостоверенные в милосердии Государя, перебежали из Коломенского в Москву, где уже не было ни страха, ни печали; все ожило и пылало ревностию ударить на остальных мятежников. Василий медлил; изъявляя человеколюбие и жалость к несчастным жертвам заблуждения […] Еще мятежники упорствовали в намерении овладеть Москвою; укрепили Коломенский стан валом и тыном, терпеливо сносили ненастье и холод глубокой осени; приступали к Симонову монастырю и к Гонной, или Рогожской, слободе; были отражены, лишились многих людей, и все еще не унывали – по крайней мере Болотников: он не слушал обещаний Василия забыть его вину и дать ему знатный чин, ответствуя: "Я клялся Димитрию умереть за него, и сдержу слово: буду в Москве не изменником, а победителем"; уже видел знамена Тверитян и Смолян на Девичьем поле; видел движение в войске Московском и смело ждал битвы неравной. Василий, сам опытный в деле бранном, еще не хотел и пред стенами Кремлевскими ратоборствовать лично, как бы стыдясь врага подлого; хотел быть только невидимым зрителем сей битвы: вверил главное начальство усерднейшему или счастливейшему витязю: двадцатилетнему Князю Скопину-Шуйскому, который свел полки в монастыре Даниловском, и мыслил окружить неприятеля в стане. Болотников и Пашков [2 Декабря] встретили Воевод Царских: первый сразился как лев; второй, не обнажив меча, передался к ним со всеми Дворянами и с знатною частию войска. У Болотникова остались Козаки, холопы, Северские бродяги; но он бился до совершенного изнурения сил и бежал с немногими к Серпухову: остальные рассеялись. Козаки еще держались в укрепленном селении Заборье, и наконец с Атаманом Беззубцевым сдалися, присягнув Василию в верности. Кроме их, взяли на бою столь великое число пленных, что они не уместились в темницах Московских, и были все утоплены в реке, как злодеи ожесточенные; но Козаков не тронули и приняли в Царскую службу. Юноше-победителю, Князю Скопину, рожденному к чести, утешению и горести отечества, дали сан Боярина, а Воеводе Колычеву - Боярина и Дворецкого. Радовались и торжествовали; пели молебны с колокольным звоном и благодарили Небо за истребление мятежников, но прежде времени.

Added to timeline:

Date: