Александр Сергеевич Пушкин (aug 5, 1799 – jan 8, 1837)

Description:

Благодаря своей «всемирной отзывчивости» и литературному протеизму, Пушкин легко мог бы быть записан и романтические лирики, и в романтические бунтари, но не менее, а может быть, и более важным пушкинским амплуа было амплуа историка. В качестве историографа Петра Великого Пушкин был возвращен на государственную службу в конце 1831 года, медленно двигавшуюся работу над «Историей Петра» (памятником которой остались многостраничные выписки из исторических сочинений, главным образом из «Деяний Петра Великого» Ивана Голикова) он не оставлял вплоть до осени 1836 года. В 1833 году, получив разрешение ознакомиться с архивными документами по истории пугачевского восстания, Пушкин написал «Историю пугачевского бунта», своего рода историческое предуведомление, комментарий к «Капитанской дочке».

В художественном мире Пушкина история и человек в истории занимали важнейшее место едва ли не с самых ранних его сочинений: уже в «Воспоминаниях в Царском Селе», прочитанных на публичном лицейском экзамене 8 января 1815 года в присутствии Державина, намечены две центральные исторические темы: русский XVIII век и Отечественная война 1812 года. Многие события этого времени, да и других периодов русской истории, мы часто представляем себе «по Пушкину»: Смутное время — по «Борису Годунову», эпоху петровских преобразований — по «Полтаве» и «Арапу Петра Великого», пугачевское восстание — по «Капитанской дочке». Особенность взгляда Пушкина, делающая его персонажей больше чем историческими лицами, — в его человечности и прежде всего этической установке. В пушкинских художественных текстах главным мерилом оказывается не государственная польза или непреодолимая сила прогресса, но способность героя к милости и благородству, благодарности и прощению: таков его Петр, который «с подданным мирится, / Виноватому вину / Отпуская, веселится; / Кружку пенит с ним одну» («Пир Петра Первого»); таков Пугачев, благодарно пощадивший Гринева за заячий тулупчик; такова Екатерина, тоже милующая Гринева — невольного государственного преступника и «вредного негодяя» — после рассказа Маши Мироновой.

Пушкин скептически относился к спекулятивным представлениям об истории как о чем-то детерминированном и умопостигаемом («Провидение не алгебра») и противопоставлял «духу системы» случай — «мощное, мгновенное орудие провидения», проявление которого он был склонен видеть как в истории России, так и в истории собственной жизни (вспомним, например, знаменитый апокрифический рассказ о зайце, перебежавшем дорогу Пушкину, уже выехавшему в Петербург в канун восстания 14 декабря 1825 года). Такой взгляд на историю, подкрепленный пушкинским авторитетом и пушкинской афористичностью, как кажется, не изжил себя и до сих пор.

Added to timeline:

Date: